35 лет с Канетсука-сэнсэем

35 лет с Канетсука-сэнсэем.
(Воспоминания Питера Мегана)

Первая встреча с Канетсука-сэнсэем произошла в начале 1973, когда он появился в дверях Додзё Оксфордского университета. Его появление было настолько поразительно, что я застыл в изумлении. Он выглядел совсем по иному, нежели сейчас. Длинные волосы, выразительные усы и клинообразная бородка, довольно крупная фигура (я помню, как поразили его мускулистые руки) и обут он был в традиционные японские деревянные сандалии. Он смотрел на меня словно персонаж из фильма про самураев.

Что привело его в Оксфорд? Возможно, желание немного поддержать клуб айкидо в Оксфордском университете. На тот момент, я занимался дзюдо несколько лет, и после окончания, я стал инструктором в клубе. Мне повезло с моим преподавателем дзюдо из Парижа, (он был из Юго-Восточной Азии), однажды он сказал мне: "Вы знаете, мы должны относиться ко всем вне Додзё, так же как мы относимся к нашим партнерам по татами: мы должны оказывать им такое же уважение". Это простое утверждение оказало большое влияние на меня.

Так случилось, что в последующие годы пропало удовлетворение от занятий дзюдо, что-то было не так. Я понял, что традиционные японские боевые искусства наполнены культурным и духовным содержанием, но этому не уделяется много внимания в дзюдо, по моему мнению. Для дзюдо большое значение имеют победы. Я помню, было дискомфортно, услышать "соревноваться в дзюдо", такое сочетание появилось в конце 60-х годов (Как вы можете соревноваться в боевом искусстве?). Французская девушка появившееся в клубе дзюдо в 1966 году рассказала нам, что в Швейцарии она имела опыт занятий чем то, что называется "Айкидо".

Она спросила, может мы были бы заинтересованы в частичном изучении айкидо в конце наших обычных занятий дзюдо. Мы обрадовались появившейся возможности по практиковаться в необычном искусстве и Энни Почат регулярно приезжала и учила нас некоторым техникам. Я увлекся практиками айкидо, но пришло время Энни возвращаться домой, и я остался без учителя.

Некоторое время позже я встретил легендарного американца Терри Добсона, приехавшего в Оксфорд на встречу с представителями печально известной издательской фирмы Роберта Максвелла, располагающейся в городе. Мы встречались раз в неделю для индивидуальной практики айкидо. Он имел довольно массивное телосложение, при этом особенно я был впечатлен тем, как он мягко работает. Терри рассказал мне об учителе - старике, у которого он занимался айкидо в Японии. Этот старик был способен делать невероятные вещи - это было О-Сэнсэй, - в то время я не мог оценить значение его слов! Но Терри вернулся в Японию, и мне снова стало не с кем заниматься айкидо.

Однажды, несколькими годами позже, я увидел объявление в спортивном центре университета о создании клуба айкидо. Я тут же отправился туда, что бы записаться в клуб. Организовал Клуб выпускник Оксфорда, Филипп Харрис, который только что вернулся из Японии, где он изучал айкидо. Вскоре он связался с представителем Хомбу в Великобритании, Чиба-сэнсэем, который жил в то время в Лондоне, Филипп попросил поддержать его только что организованный клуб. Чиба-сэнсэй ответил положительно. Он не только посетил клуб несколько раз за короткое время, но так же поручил некоторым своим старшим ученикам проводить занятия каждую субботу по утрам. В последующий год Клуб бурно развивался. К сожалению, Филипп уехал продолжать учиться в США, а я был вынужден приступить к обязанностям инструктора клуба, несмотря на мой ограниченный опыт.

Канетсука-сэнсэй приезжал достаточно часто по утрам в субботу, чтобы проводить занятия. Хотя тогда у меня был весьма скромный уровень владения айкидо, но поскольку я являлся старшим учеником после ухода Филиппа, следовательно, как правило, был уке Канетсука-сэнсэя. Конечно, это ценный опыт, ассистировать как уке с такому сэнсэю. Правда в те дни сэнсэй был достаточно жестким и энергичным. Он учился у Сиода-сэнсэя в течение семи лет, затем во время его пребывания в Непале (1965 - 1969) он обучал телохранителей королевской семьи, а позднее в Калькутте он преподавал в школе подготовки полицейских. Потом, когда он приехал в Англию, он стал помощником Кадзуо Чиба, который известен (должен сказать, своеобразным) высказыванием, что додзе было полем боя и айкидо было вопросом жизни или смерти.

Помню, я немного опасался, когда он демонстрировал технику ханми-хантати сихо-наге (очень быстро и жёстко! - и, как во всех его техниках совершенно отсутствовала возможность свободного движения для Уке) и особенно я волновался в Дзю-дзи- гарами! Но я выжил. Канетсука-сэнсэй в конце концов переехал из Лондона на проживание в тихом пригороде Оксфорда - Иффли. Я помню случаи, когда он устраивал званный обед для учеников айкидо в своем доме, тогда "Монгольская труха"(блюдо) занимала видное место. Были заготовлены палочки из сырых овощей, и мы готовили их в кипящей воде (нагревающейся от дымовой трубы) опустошая рис или лапшу, приготовленную там же. За трапезой все активно общались. Конечно, Канетсука-сенсей был мастером в приготовлении пищи, ведь у него был опыт управления рестораном в Катманду в течение нескольких лет.

Кроме участия в воскресных семинарах, которые проходили по всей Великобритании, Канетсука-сэнсэй много преподавал за рубежом, и у меня была прекрасная возможность посещать многие из таких занятий: в Бельгии, Франции, Испании, Марокко, Польше, Швеции, Греции и Турции. Сэнсэй удивительно ладил со всеми: его реально интересовали люди, и он испытывал огромное удовольствие от общения. Я помню на семинаре в Брюсселе, когда он вдруг узнал кого-то, кого не видел в течение нескольких лет. Он назвал её имя (у него фантастическая память на имена людей) и сказал: "Я вас не узнал. У вас раньше были длинные волосы".

Однажды в Афинах, когда он принимал экзамен, он спросил у кандидатов их имена. Были претенденты с обычными именами Спиро, Костас, Михалис. Потом он спросил другого студента - "Анаксимандр" (благородное имя греческого философа шестого века до нашей эры) был ответ. Такое имя сэнсэй нашел немного трудным, выговорить! Говоря про Афины, где он проводил семинары каждый год на Пасху, я помню, один из греческих учеников рассказывал мне, что однажды, когда сенсей обедал с их группой и настоял на том, что бы сырые яйца добавили в плов. Конечно, сырые яйца с рисом вполне обычно для Японии, но это не столь привлекательно для греков и они чувствовали, почти отвращение к еде, хотя они не показывали виду.
Канетсука-сэнсэй всегда ценил любую традиционную кухню.

Один раз Мэтью Холланд и я были с ним в Мадриде по случаю конгресса европейской федерации Айкидо. Однажды вечером мы шли по улице, когда он вдруг воскликнул "Я чувствую запах креветок в чесночном соусе. Я их пробовал, где-то здесь, несколько лет назад, и они были фантастическими". Он пошел на запах, и мы скоро пришли к ресторану. Это был тот ресторан, где он ел их до этого ... и хозяин узнал его и был исключительно гостеприимен.

Канетсука-сэнсэй всегда чувствовал большую ответственность за своих учеников. В 1985 году были студенты BAF прибывшие вместе с ним в Дюссельдорф, для участия в большом семинаре в ознаменование 20-летия немецкой федерации айкидо. Главный мастер Досю, Киссемару Уэсиба был там, как и многие другие японские сэнсэи. В конце семинара на немецком языке было объявление, которого мы не поняли. Другие студенты направились в разные стороны, и в итоге наша группа, не представляла где ночевать.

Сэнсэй подошел к нам, и когда он узнал о нашем положении, он был очень обеспокоен. Вскоре он нашел пару симпатичных немецких студентов, которым он объяснил нашу ситуацию. Они предложили нам разместиться в их доме недалеко от Кельна (больше часа езды). Канетсука-сэнсэй настоял на том, что он поедет вместе с нами, несмотря на то, что ему, как и другим японским сэнсэям, был зарезервирован номер в отеле в Дюссельдорфе. Немецкие студенты были очень удивлены такому решению сэнсэя. Я думаю, что они не могли себе представить, что бы их сэнсэй поступил так же.

Пока Kaнетсука-сэнсэй жил в Лондоне, Сёку-сэнсэй гостил у него около года. Я считаю, что это обстоятельство сильно повлияло на развитие Айкидо Канетсука-сэнсэя. Сёку-сэнсэй, в его шестьдесят, имел достаточно слабое телосложение, он много лет учился у Ямагучи-сэнсэя. Я помню, в это время начало возникать: Атари. Это значит, что-то вроде "попасть в цель", "поймать" (как в ловле рыбы на удочку). Как я понимаю, в Айкидо это подразумевает получить контроль над партнером с первого контакта. Начать воздействие через точку контакта, через запястье, например, в кататэ-дори. Это можно достичь только при полностью расслабленных плечах и руках, но в то же время с сильным центром. Сила вашего центра должна проходить через расслабленную верхнюю часть тела.

Сёку-сэнсэй обучил Канетсука-сэнсэя технике традиционной японской школы меча Касима-Син-рю, которую сам постигал у Ямагучи-сэнсэя. Тело в техниках Касима очень расслаблено, хотя при этом центр наполнен энергией, а ваша стойка низкая и заряженная.
Несколько лет спустя Канетсука-сэнсэй вместе с семьей переехал в Оксфорд. Он открыл додзе в зале Иффли Вилидж Холл, и начал класс базовых техник Касима. Это было довольно трудное дело. Первые две трети классов работали с мечом. Боккен использовался для Касима, поскольку он более прочный и тяжелый, чем обычный ката-боккэн. Уке начинали с прямых, сильных ударов бокэном. Степень концентрации была значительной. Последняя треть урока была посвящена практикам айкидо на основе принципов работы с мечом ... на твердом деревянном полу. Совершенствование укеми бесконечно!

В 1986 году в моей судьбе и Канетсука-сэнсэя было нечто общее. В течение лета того года, сэнсэй страдал от сильных головных болей и даже упал в обморок несколько раз - один раз во время летней школы, это было ужасно. Несмотря на различные анализы и обследование причина осталась загадкой, и он продолжал вести свои напряженные ежедневные занятия в Лондоне и Оксфорде. А у меня, в начале года были серьезные проблемы с сердцем, и я оказался в больнице Джона Рэдклиффа в Оксфорде. Пока я лежал в ожидании осмотра в палате, я услышал знакомый голос, меня окликнули: "Питер Mеган, что вы здесь делаете?" Это был Ким Джобст.

Он изучал медицину в Оксфордском университете, и одновременно занимался у меня Айкидо. После окончания он переехал в Лондон, чтобы продолжить медицинское образование и занимаясь Айкидо у Канетсука-сенсея. Короче говоря, дальше я проходил обследование в больнице под наблюдением Кима. Он спросил о Канетсука-сенсее и я рассказал ему о проблеме сэнсэя. Ким был обеспокоен и решили посетить сэнсэя в Иффли, где после тщательного осмотра предложил сэнсэю перейти от лечившего его доктора под наблюдение к нему.

Некоторое время спустя, однажды в субботу, я вернулся домой около полудня, моя жена сказала мне, что звонил сэнсэй и сообщил, что он плохо себя чувствует. Я помчался к нему домой (жена его была далеко, а он был один), я увидел, что он действительно был крайне нездоров. Я решил не терять времени, и отвез его в отделение скорой помощи в больнице Джона Рэдклиффа, его сразу начали осматривать. В то время когда врач делал осмотр, Ким Джобст зашел в приемную в весьма раздраженном состоянии: "Зачем вы привезли сэнсэя сегодня?" Спросил он: "Сегодня я не дежурю". "Ким, у меня не было выбора, сэнсэй был действительно в плохом состоянии" - сказал я. К счастью, Киму удалось добиться того, что бы сэнсэй во время всего обследования, включающего различные процедуры, был под его присмотром.

Примерно через неделю Ким позвонил и поразил меня плохим известием. У Канетсука-сэнсэя была обнаружена обширная раковая опухоль в районе гортани (верхняя часть горла у носа). Было удивительно, что её не могли обнаружить так долго, теперь дело зашло слишком далеко. Ким попросил меня приехать в больницу в тот вечер и присутствовать в тот момент, когда он сообщит это известие сэнсэю. Я так подробно рассказываю все это, потому что эти события показали силу характера сэнсэя и его постоянную обеспокоенность судьбой своих учеников. Когда Ким объяснил ситуацию сэнсэю и отметил, что прогноз по его выздоровлению не утешительный, сэнсэй был очень спокоен - можно сказать стоически. Тогда он сказал Киму "Ким, ты выглядишь очень устало. Когда мне будет лучше я дам вам несколько Шиацу (сэнсэй был очень опытным в Шиацу и даже лечил Досю-сэнсэя)".

Опухоль была слишком близка к жизненно важной артерии, операция была исключена, в течение последующих недель Канетсука-сэнсэй прошел курс лучевой и химиотерапии. Он понял, что большие дозы морфия, необходимые для избавления от боли, нарушают его пищеварительную систему. Он был уверен в необходимости того, что бы пищеварительная система работала должным образом, и поэтому он решил отказаться от морфия, даже если приходилось терпеть постоянную острую головную боль. Он возлагал большие надежды на морковный сок и делал его сам в больших количествах. В то время как посетители традиционно приносили другим пациентам виноград и конфеты, сэнсэй получал кули моркови! Через неделю или около того его лицо сияло - хотя, это скорее благодаря, оранжевому оттенку.

Я помню, однажды навещая его, захотел отвлечь его, и начал обсуждать с ним Иккё. Я спросил его о времени начала атаки при Шомене в версии Ирими (омотэ). Он шепнул: "Сделай Шомен". Он лежал на верхней части сдвоенной кровати. Я сделал атаку Шомен-Учи , и в следующее мгновение я оказался на полу, рядом с кроватью. Он был, по-прежнему, быстр и силен!

Когда сэнсэй выписался из больницы и вернулся домой, он активно занялся своим здоровьем. Диета, по его мнению, лучшее средство для выздоровления. Он стал вегетарианцем на 100%, пил много морковного и свекольного сока и заваривал разные травы в соответствии с японской традицией. Как только он начал чувствовать себя лучше он возобновил занятия Айкидо. Он так сильно похудел, что его Кейкоги висели мешком на нем и поэтому он начал одевать Хакаму. С его блестящей лысой головой (в результате химиотерапии), он выглядел как буддийский монах.

В конце 1986 года, как генеральный секретарь BAF, я столкнулся с большой дилеммой. Раньше, Канетсука-сэнсэй выставлял заявку на проведение семинаров по выходным дням в Лилле на севере Франции, а я просил подтвердить его, что он будет проводить их. Достаточно ли он восстановился, чтобы провести такие напряженные занятия, подумал я. Должен ли я предложить ему отменить его участие? Я связался с г-ном Юзуру Мидзуно, управляющим директором Panasonic Финансы Великобритания. Мало того, что он, очевидно, обладал высокой квалификацией в области финансов, но у него был также 5 Дан Айкикая.

Когда я позвонил ему и объяснил ситуацию, он сразу же согласился приехать в Лилль и помочь в случае необходимости. Во всяком случае, он мог бы провести семинар в Лилле. Из-за задержки в пути до Дувра, мы пропустили 10-ти часовой корабль. Пришлось ждать в холодном со сквозняками зале ожидания парома, который должен был идти в полночь. Я помню, был удивлен, Канетсука-сэнсэй не обратил ни какого внимания на дискомфорт. В конце концов, мы прибыли к месту проведения семинара около 4 часов утра. Сможет Канетсука в полной мере провести занятия, которые начнутся в 10 утра? Он выглядел ужасно слабым и усталым.

Примерно в 9:30 утра я постучал в дверь сэнсэя. Ни кто не ответил, я попробовал открыть, дверь была не заперта, поэтому я открыл её, чтобы войти. Я испытал шок, за открытой дверью без сознания на полу лежал Канетсука-сэнсэй. Я был растерян: что случилось с сэнсэем? К счастью, он скоро пришел в себя, я полагаю, ударившая его по ногам дверь была тому причиной. Его ослабленное состояние вызвало его обморок. К счастью, г-н Мидзуно предложил провести первую часть занятий. После нескольких часов сна Канетсука-сэнсэй был готов к семинару, он впечатляюще продемонстрировал то, как айкидо, в сущности, не зависит от физической силы. Особенно я помню его работу с крупным молодым французом, который был инструктором.

Можно сказать пророческим было направление, которое Сёку Сенсей показал ему за долго до этого. Наблюдая выполняемую обычно с силой практику, Сёку-сэнсэй заметил: "Нет, нет, Канетсука-Сан, когда вы будете в моем возрасте, вы не сможете так работать".
Это огромная честь для меня, оказаться свидетелем развития Канетсука-сэнсэя все эти годы. Я говорю "развития", потому что его айкидо в настоящее время все утонченней, несмотря на то, что основные элементы остаются неизменными: принципы Тори-Фунэ и Фури-тама, выполнение Зарей, (поклон из сэйдза), Макко-хо - упражнения на растяжку, которые он включает в программу каждого занятия. Он говорит, что Додзе - это его лаборатория, и он делится своими открытиями с нами своими учениками. Нам очень повезло быть частью этого процесса.

Если вернуться к еще одному аспекту изучения боевого искусства, о котором я упоминал в начале этой статьи, я, конечно, нашел его в обучение Канетсука-сэнсэя. Он всегда подчеркивал значение традиции в японских боевых искусствах. Корректное поведение и уважение к Додзе равно как и ко всем кто придерживается этих принципов. Это начинается у входа в Додзе.

В то время как в других боевых искусствах обувь оставляют у входа в Додзе в беспорядке, в айкидо всегда аккуратно расставляют в линию за пределами Додзе. Сэнсэй вспоминает, что он присутствовал, когда Роберт Кеннеди посетил Додзе Сиода Сенсея в Токио в 1962 году. Он взял на себя заботу расположить обувь сенатора аккуратно при входе в Додзе. Он может определить неправильно завязанный пояса с 30 метров! Он всегда проверяет в конце занятия, что бы все сидели в сэйдза, с прямой спиной, и куртки были запахнуты должным образом, чтобы не было видно голую грудь.

Конечно, все это является обычным делом в BAF, и мы привыкли к этому, но это потому, что Канетсука-сэнсэй (и Чиба-сэнсэй до него) прививал эти вещи. Одно замечание, которое я слышал от сэнсэя, показалось мне особенно уникальным и мудрым: в Айкидо, в защите от нападения, мы должны избежать того, что бы ранить себя и нанести травму нападающему. На мой взгляд, это ключевая особенность Айкидо Канетсука-сэнсэя.

перевод - Сергей Казазаев